"Земля и люди", апрель-июнь

Путешествие вглубь...

Постоял еще немного художник и заторо­пился в мастерскую запечатлеть увиденное. Так родилась новая картина о героических военных буднях нашей столицы — «Утро Москвы 1942 года». Окончилась война. Юон вгляды­вается уже в новый облик города и пишет «Утро индустриальной Москвы». Годы идут. Константи­ну Федоровичу уже за семьдесят. В таком возрасте надо спе­шить, чтобы успеть завершить задуманное. Особенно хочется оставить новым поколениям образ

старой Москвы. Он пишет «Корм­ление голубей на Красной пло­щади в 1890—1900 годах», «Гу­лянье на Девичьем поле» — кар­тину, которую он начал еще в 1909 году и заканчивает теперь через 38 лет.

И последнюю дань Москве он отдает в канун своего 80-летия: рисует Останкинский дворец — «Итальянский зал Останкинского дворца», «Концертный зал Остан­кинского дворца». Эти картины производят чарую­щее впечатление. Пройдут го­ды — и облик Москвы тех лет, ее географию будут узнавать не только при помощи книг, карт и фотографий, но и по картинам К. Ф. Юона.

Талант Юона, его способность подсмотреть необыкновенное оча­рование природы проявились и в его Пейзажах Подмосковья. Он действительно, подобно Пришвину, открывает небывалое в быва­лом. И как у Пришвина, есть у Юона своя «весна света» — картина «Мартовское солнце». Еще зимние сугробы вокруг, на избах еще снежные шапки, де­ревенские ребятишки верхом на лошадях еще тепло одеты, и снег хрустит под копытами лошадей. Но в природе уже заметно обновление: утреннее солнце зажгло золотистые, розо­вые огоньки на верхушках де­ревьев, на домиках, на косогоре, воздух хрустально-прозрачен, и уже веет теплом. Хорошо жить в такой деревне, встречать здесь «весну света», особенно художнику, который дерзнул после широко известной картины Левитана написать свой «Март», да так написать, что каждый, кто взглянет на полот­но, ощущает это высокое небо, беспредельный простор земли, ощущает весенние объятия при­роды...

В этой подмосковной деревне Лигачево у художника был до­мик, здесь он провел немало сча­стливых дней, здесь открылась ему во всем своем очаровании красота Подмосковья. Множество пейзажей, как бы заново открывающих русскую при­роду, написал Юон, и среди них есть такие шедевры, как «Зим­ний рассвет» (1944 г.), «Русская зима», «Раскрытое окно» (1947 г.). Все они связаны с его любимым Лигачевом.

Время от времени Юон отправ­лялся странствовать по древним русским городам. Значительное место в его творчестве заняли образы старейших русских горо­дов: Загорска, Переславля-Залесского, Ростова, Углича, Яро­славля, Пскова, Новгорода, Торж­ка. Особенно привлекал худож­ника Сергиев Посад (ныне Загорск) с необыкновенным ансамблем Троице-Сергиевской лавры.

Изображением древних русских городов Юон выполнил не одну только живописную задачу: кар­тины эти представляют значи­тельный этнографический интерес. До Юона русские художни­ки почти не касались национально-бытовых и архитектурных мо­тивов провинциальных городов. Он же воссоздал их облик во всей национальной самобытности. Константин Федорович Юон со­вершил великий творческий по­двиг — его произведения сохра­няют нам образ Руси с праде­довских времен до нынешних дней.