"Земля и люди", апрель-июнь

По Онеге

Тогда катер неуклюже тыкается носом в берег, куда перебрасы­вают длинную доску; по ней пас­сажиры, балансируя, сходят прямо на луг.

У селения Усть-Кож река развет­вляется, основное русло, как здесь говорят «Большая река» идет прямо на юг, «Малая река» делая большую петлю, обходит несколько селений и снова вли­вается в основное русло. Селения попадаются теперь чаще; среди изб поднимается нередко силуэт одноглавой часовенки, а то и шат­рового храма. Вдали показы­ваются очертания какого-то боль­шого архитектурного комплекса. Мы подходим к древнему погосту Иияла. Здесь хорошо остановить­ся и закончить первый день путе­шествия.

Иияла радушно встречает гостей изба, где нас поместили, как и все северные избы, на высоком подклете с широким крыльцом поражает необычайной чистотой и порядком. Хозяйка напоила нас чаем из кипящего самовара и угостила горячими лепешками. Отдохнув немного я вышел из избы ...Спускались сумерки. Все небо у горизонта прорезала огненно-красная полоса заката, перехо­дившая постепенно в лимонно-желтые, потом зеленоватые и наконец темно-синие тона. На ярком небесном ковре четко вы­рисовывались шатры, главки и шпили трех сохранившихся здесь памятников архитектуры. Они производят самое различное впе­чатление в зависимости от вре­мени дня и места, с которого осматриваешь церкви. Когда подъезжаешь к погосту на кате­ре, кажется, что эти три памят­ника, подобно фигурам гигант­ских часовых, выстроились вдоль берега и стерегут покой здешних мест, зорко всматриваясь в каж­дого путника. Совсем по-иному выглядят они ранним утром, когда вы любуетесь ими, сидя в Деревне на старой, покосившейся скамеечке.

Яркое дневное освещение снова меняет все. Особенно живописную картину представляет одна из деревенских улиц, идущая по берегу реки. Вдоль нее выстрои­лись крестьянские дома с высо­кими фронтонами, прикрытыми далеко выступающими свесами крыш и украшенные нарядными выходами и балконами. Завер­шается этот ряд домов стройной вертикалью Вознесенской шатро­вой церкви (1651 г.). Ее могучий пирамидальный силуэт крепко стоит на берегу и как бы останав­ливает волну «движения и беспо­койства», которую создает разно­характерный ряд окружающих изо. Дальше виден силуэт Кли­ментовской церкви (1685 г) с ее многочисленными куполами. По­сле мощного взлета движение постепенно затухает, и вся карти­на завершается спокойными очер­таниями небольшой колокольни. Сделав несколько этюдов, мы ре­шили идти вверх до следующей крупной пристани, чтобы дождаться попутного катера. Когда наш катер после двухча­сового пути пристал к низкому берегу у деревни Турчасово, по трапу сошли немногие пассажиры и сразу скрылись в высокой ржи обступившей с обеих сторон бе­гущую в гору тропинку; неожи­данно тропинка вильнула в сто­рону, и широкая панорама редкой красоты открылась перед нами: на крутом бугре, над морем золотой ржи, стояли, резко выде­ляясь на вечернем небе, темные силуэты двух деревянных церк­вей и колокольни. Удивительно гармонично сочеталась здесь ар­хитектура с окружающей приро­дой. Подойдя ближе, можно было ясно проследить, как все эти шатры, главы и главки и терем­ки были найдены народными зод­чими в окружающей их родной русской природе, творчески пере­работаны и воплощены в удиви­тельные создания деревянного зодчества. Турчасово может гор­диться тремя памятниками XVIII в.: это десятиглавая цер­ковь Преображенья, Благовещен­ская шатровая церковь с обшир­ной трапезной и, наконец, коло­кольня.

Беспокойный председатель кол­хоза, отпирая тяжелые замки, ворчит на «этих туристов», кото­рые отрывают от работы, кладет связку ключей на деревянную лавку и оставляет нас одних в обширной трапезной палате. Шесть толстых деревянных стол­бов поддерживают массивные балки перекрытия. Столбы рез­ные; видно, что простой плотник не механически выполнял зада­ние, а с любовью подходил к обработке каждого столба, меняя рисунок резьбы, стараясь, чтобы его работа радовала глаз.